DataLife Engine > Версия для печати > Душевные способности

Прежде чем говорить о душе, давайте разберемся, как устроено тело червяка, выясним, где у него перед и зад. живот и спина. Узнать спину нетрудно: она выпуклее и как бы загорелее плоского животика. Голову найти тоже легко — она остренькая и всегда темнее хвоста. В противовес ей светлый задний конец тела закруглен, лопатообразен, хотя эта лопата по прямому назначению не используется — ходы прокладываются головой. Землепроходец вонзает голову в почву. Потом, натужив мышцы, раздувает голову, и она немного отодвигает комочки почвы. Если в плотной земле голова разламывается от натуги, приходится пускать в дело рот, приходится в полном смысле слова брать горлом — выедать себе квартиру.
Внутреннее устройство червя напоминает конструкцию подводной лодки: легко различимые снаружи кольца делят обтекаемое тело на отсеки, а передняя часть туловища, используемая на тяжелых земляных работах, для прочности еще разбита надвое продольной перегородкой. Внутри живого подземного кораблика проходит несколько труб: спинной и брюшной кровеносные сосуды, где кровь прокачивают пять миниатюрных насосов — примитивных сердец, и главная труба, тянущаяся от рта до самого конца. Вдоль нее стоит сложное оборудование, например железы, выделяющие гигантское для такого небольшого организма количество извести, и жевательный желудок, который перемалывает провиант. Чтобы «мельница» лучше работала, подземный житель, как и птицы, заглатывает крошечные камни. А черви, жившие у Дарвина в глиняных горшках, с удовольствием глотали мелкий стеклянный бисер.
Тот, кто нанизывал червяков на рыболовный крючок, конечно же, обратил внимание, что приманка может быть и скользкой и шероховатой. Когда живое тело червя пронзает стальная загогулина, он изо всех сил упирается в пальцы щетинками — они есть на каждом кольце и видны в обыкновенное увеличительное стекло. Щетинки — «главная опора в жизни» этого удивительного создания, ибо ими очень удобно ухватываться за крошечные неровности почвы. Поэтому-то так трудно вытащить червя из норки — он скорее даст разорвать себя. Благодаря щетинкам, малоподвижный на поверхности, он в земле ловко ускользает от лопаты.
Черви — существа робкие. Они пугаются малейшего колебания почвы или дуновения ветра, при этом их тело покрывается обильной испариной — слизью, которая служит превосходной смазкой при протискивании сквозь землю. Эта же слизь не дает организму понапрасну терять воду, а ее в нем много— около 80% от общего веса.
Глаз у червей нет, но они хорошо различают и яркие лучи солнца — они их пугают, и мягкий лунный свет, который, наоборот, привлекает их. Черви прятались, когда Ч. Дарвин линзой собирал свет свечи »а переднем конце их тела. Если же голова была прикрыта, задняя часть на свет не реагировала.
Какие только штуки не проделывал Дарвин с обитателями глиняных горшков. Загородив свечу красным стеклом, узнал, что к этому цвету они равнодушны. Накалив в камине кочергу, Дарвин осторожно поднес ее к тварям, ночью выбравшимся из нор. И те, как зайцы, бросились врассыпную. В доме Дарвина черви слушали фагот и рояль, но были «безразличны» к произведениям великих композиторов. Когда горшки поставили на полированную крышку рояля, ее вибрация несказанно перепугала слушателей, и они в панике забились в землю. Потом по поведению своих безухих слушателей Дарвин выяснил, что они различают одну и ту же ноту, взятую в басовом и скрипичном ключе.
Ночь за ночью маститый ученый тихонько подкрадывался к глиняным горшкам, стараясь, чтобы даже его дыхание не тревожило пугливых обитателей подоконника. Он видел, как, укрепив хвост в норке, они вытягивают передний конец тела и ощупывают все вокруг в поисках травинки или листика. Поднося к горшкам вату, смоченную в табачном соке, уксусе или духах, Дарвин узнал, что на эти запахи черви не обращают внимания. Иным был результат, когда он манил червяков превосходной, с их точки зрения, едой: капустными листьями и кусочками лука. Если Дарвин своим питомцам устраивал роскошное пиршество — давал одновременно листья капусты, репы, свеклы, сельдерея, вишни и моркови, то гурманы в первую очередь лакомились морковкой. Оказалось, что они обожают жареное мясо и особенно падки на сырой жир, который в естественных условиях, конечно же, в их меню не входит. Из этого Дарвин сделал немаловажный вывод: желудочные соки червя способны переварить не только углеводы, но и белки, и жиры.
Опыты с червями ведут и сейчас. Например, доказано, что в ослабленном магнитном поле они плохо чувствуют разницу между светлым днем и темной ночью. Выяснилось, что их можно дрессировать — приучить выбираться из лабиринта. Так что черви вовсе не бестолковы. Об этом рассказал Ян Дембовский в монографии «Психология животных».
Однако вернемся к той главе в книге Дарвина, откуда был позаимствован заголовок. «Мы видели, что черви трусливы. Можно сомневаться, что они, в случае поранения, испытывают такую большую боль, какую можно себе представить, судя по их движениям. Судя по их пристрастию к известным родам пищи, они могут находить удовольствие в еде. Их половое стремление достаточно сильно для того, чтобы на известное время победить в них боязнь света. Быть может, у них есть следы общественного чувства, так как, переползая друг через друга, они не обнаруживают никакого беспокойства и часто лежат друг с другом. ...В то время когда их внимание напряжено, они не воспринимают впечатлений, которые не прошли бы бесследно при других обстоятельствах; внимание, в свою очередь, указывает на существование у них в том или ином виде сознания... Одним из самых резких проявлений инстинкта служит закупоривание входных отверстий в норки различными предметами.
Всё говорит о том, что безрукие и безглазые создания могут определить форму предмета! Лист они обычно втягивают в норку, присосавшись ртом к черенку. Если подложить хвою, они заткнут ее в норку так, чтобы наружу торчало острие. Конечно, это можно объяснить инстинктом. Но как тогда быть с экспериментом, в котором Дарвин вместо листьев предложил своим подопытным животным бумажные треугольники самой разной конфигурации? Невероятно, но факт: черви узнавали, каким концом треугольник удобнее втащить в нору!
В книге Дарвина больше ста страниц убористого текста, и пересказать ее нет никакой возможности. Да это и не нужно — книга так интересна, что хорошо бы прочитать ее самому.
После опубликования этого труда многие не поверили в главный вывод автора. Одни восклицали, что слабые, практически безмозглые существа не могут выполнить ту работу, которую им приписывает Дарвин: подумать только — перелопатить и удобрить почву на колоссальных просторах континентов! Такое не под силу и миллионам землекопов, а не каким-то там червям. Хору скептиков брезгливо вторили голоса ханжей: «Зачем писать про гадких и скользких червяков?» Ученые же стали кропотливо проверять эти выводы. Новейшие исследования говорят о том, что выводы Дарвина скромны и осторожны — деятельность червей более интенсивна, более грандиозна, чем полагали в прошлом веке.